Неинтересное время - Страница 136

136

Путь работника.

Второй путь: это Катя и Слава. Активные, искренне верящие в идеалы коммунизма. Путь людей, которые не хотят просто жить, людей, которые хотят счастья всем.

Путь светочей.

И вот теперь, пусть и странным образом, пусть и в собственном сне, Сергей узнал, что может быть и третий путь. Путь капитана Ждана.

Путь ненависти.

Сергей подумал, что он не может сказать, прав ли капитан из его сна или нет. Его позицию можно было признавать или проклинать, но не уважать капитана было нельзя.

Становится ли твоя идея ложной, только потому, что она проиграла? Что будет правильным: продолжать свою войну даже тогда, когда все другие капитулировали или пойти на службу к вчерашним врагам? Кем ты будешь, сделав свой выбор?

Верным патриотом или тупым консерватором? Сторонником свободы или предателем родины?

Сергей не знал ответа на эти вопросы, но горячо надеялся на одно.

Что ему никогда не придется стать перед подобным выбором.

* * *

По дороге в мастерскую Сергей продолжал размышлять о сегодняшнем сне. Прав ли капитан Ждан? Нужно ли ему было прекратить сопротивление? Или продолжать свою безнадежную борьбу?

Цели капитана, несмотря ни на что, вызывали уважение. Правда, кроме целей, бывают еще и средства…

Вот средства капитана Сергею не нравились. Черт бы с ним, с тем, что он, Сергей, пострадал от белогвардейцев, в конце концов, от современного ОМОНа тоже можно получить по почкам, когда они задерживают в каком-нибудь ресторане. Им некогда разбираться, прав ты или виноват. А вот то, что ослепленный местью капитан связался со спецслужбами Эстонии, которая здесь была врагом…

Привести в свою страну врага, чтобы тот помог сбросить ненавистный тебе режим — не самый лучший путь.

Кстати, о пути. Сергей вспомнил свои утренние рассуждения о трех путях, по которым идут его здешние знакомые. Самое интересное, что все три пути ведут к некой светлой цели.

Горящие идеей Слава и Катя подталкивают народ к светлому будущему. Капитан Ждан тянет — тянул — в светлое прошлое. А профессор, пасечник, химик — они работают, чтобы создать светлое настоящее.

Вопрос: с кем идешь ты, Сергей Аркадьевич?

Вышинский поразмыслил. Вообще-то здесь, в двадцать пятом году, он — в одной массе с работниками. В прошлое не тянет — для него что СССР, что царская Россия — глубокая древность. В будущее не ведет — как-то не привлекала Сергея роль вождя, произносящего речи с трибуны. Правда, вести за собой можно и примером, вот, как Катя, но какой из него пример? «Сяктант» неизвестного происхождения, нэпман-эксплуататор. Нет, тихо-мирно работать — вот его судьба здесь. Пока не найдет время выбраться в Питер и найти артефакт.

Интересно, — мысль пришла уже на подходе к воротам мастерской, — по какому пути я шел до провала в прошлое? Как-то получается, что ни по одному из выбранных: вперед не вел, назад не толкал, да и работу его трудно назвать полезной. Девчонки-коллеги и то приносили своей работой больше пользы, чем он. Получается, просто жил.

Сергей открыл калитку. Замер.

Происходящее во дворе уже традиционно напомнило ему тихое сумасшествие.

Вити нигде не было видно. Кирилл разговаривал с совершенно незнакомой женщиной лет так тридцати пяти, осматривающей здание с миной владелицы. Незнакомка была довольно стройна, если не считать грудь солидного пятого размера, одета в строгий серый костюм. Черные волосы увязаны в плотный шиш на затылке. Небольшая шляпка и круглые очки дополняли образ строгой училки. Только указки и папки с документами не хватало.

На лавке у стены стояла Леночка в коротеньком платье. И не просто стояла: вплотную к ней находился Виктор Алексеевич, который, по первому впечатлению, целовал ее взасос.

Сергей помнил первые две ошибки — с водкой и с коленкой — поэтому промолчал. Тем более, что на второй взгляд химик осторожно извлекал из глаза девочки какую-то соринку.

— Ребята! — обратился к свой братии Сергей, — Что здесь происходит? И где Витя?

— Ваш подчиненный, — раздался голос за спиной.

К Сергею подходил незамеченный сразу участковый Александр Денисович. Ну да, кого еще не хватало до полного ощущения дурдома?

— Ваш подчиненный арестован.

Арестован? Витя? За что?! Мысли взлетели вспугнутыми птицами.

— Измышление и распространение в контрреволюционных, — на этом слове участковый сделал упор, — целях ложных слухов и непроверенных сведений, могущих вызвать общественную панику, возбудить недоверие к власти или дискредитировать ее…

«Антисоветская агитация, — всплыло в памяти неизвестно откуда, может быть, со школьных уроков истории, — статья пятьдесят восьмая…»

Пятьдесят восьмая статья, «сто шестнадцать пополам». Чуть ли не символ сталинского беззакония и произвола. Статья, по которой осуждали всех репрессированных в нашем мире. Неужели и здесь присутствует эта зараза? Неужели и здесь людей могут хватать ни за что, по ложным доносам?

Сергей не мог представить, чтобы Витя — спокойный, пусть и несколько бестолковый парень, рабочий, мог участвовать в контрреволюции, хоть бы и в такой мелочи.

— Могу я поинтересоваться, — произнес холодный голос, — насколько обосновано обвинение, выдвинутое моему подчиненному?

Сергей не сразу понял, что голос принадлежит ему самому.

Даже участковый опешил.

— На гражданина Пронина поступило сообщение…

— Донос? — Сергей чуть не прошипел.

— Ну почему сразу «донос». Сообщение. О том, что вчера гражданин Пронин, будучи пьяным, выкрикивал на улице, что в Пескове действует тайная белогвардейская организация, которая ставит своей целью образование независимой Песковской республики, с отделением ее от Союза ССР, последующее уничтожение всех большевиков и закабаление рабочих и крестьян в капиталистическом строе. А власти, зная о ее существовании, ничего не делают для обуздания контрреволюционного переворота…

136