Неинтересное время - Страница 27

— Ан… кхм Анишим Никитичш, — дикция тоже пострадала, проклятые логопеды, — кхто это был?

— Да это… А я говорил тябе, не заигрывай с Андрюхиной жаной. Злой он, и рявнивый как церт.

— Такх он иж-жа жены?

Вот блин… Сергей вспомнил немного тускловатую, заморенную, но стройную и очень даже ничевошную жену Андрюхи…

В тот день (среда, кажется была) Никитич послал его к одному из односельчан, отнести меда заболевшей жене.

По дороге Сергей встретил жену Андрюхи, немного поболтал с ней. Уж слишком девчонка выглядела заморенной, Сергей просто из человеколюбия попытался хоть немного ее развеселить. По крайней мере, улыбнулась… Видимо, кто-то донес Андрюхе…

Вот же гад ревнивый… Постой-ка, Никитич. Причем здесь Андрюха? А кто это с ним был? Что-то хозяин как-то увернулся от ответа.

— А кхто с ним был?

Никитич, стоявший спиной, хмыкнул, крякнул и повернулся.

А взгляд… Это был взгляд не пасечника, не крестьянина… Это глаза охотника… вернее, нет, не охотника. Так смотрят на тебя дула двустволки.

— Господа это были. Бывшие.

— Белые?

— Ага, — хехекнул-усмехнулся повернувшийся незнакомой стороной Никитич, — белее некуда. Все им неймется, все вернуть хочется…

Погодите-ка. Или голову слишком сильно ударили или Сергей что-то не понимает в происходящем.

— Никитичш… Так ведь война уже давно жакончшилась…

— Война-то законцилась, да люди остались. Или ты думаешь, что они в ангялочков прявратились? Не-ет, еще злее стали, — Никитича явно прорвало, — озлобились на тружаников. Сами ницего кромя как жилы тянуть да на готовом жить не умеют, да и не науцаться. Как волка траву жевать не выучишь, так и их на крястьян да работников не пяряделаешь. Вот они из Эстонии к нам церез границу и лезут, пакости творят, сено жгут, зярно, большавиков… да и людей убивают…

Взгляд Никитича все больше холодел, явно видел он перед собой сейчас не бревенчатую стену своей избы, а того самого Командира, и скорее всего через прорезь прицела.

Ой, непростой ты мужик, Никитич…

— …Взрывают в городах это… разное… Ницего, дождетесь. Мы царя с шеи спихнули, господ да немцев с земли повыгнали, даст бог час и до них доберемся. Тяррористы… Тьфу!

Пасечник повернулся и вышел, видимо покурить успокоить расстроенные нервы, оставив Сергея приходить в себя.

Если бы Никитич достал гитару и запел одну из песен Егора Летова, Сергей может быть удивился бы меньше. „Тяррористы“! Откуда в двадцатые годы могли взяться террористы?? Да еще белогвардейцы??? Террористы-белогвардейцы! Звучит как „хакеры-красноармейцы“. Бред. Может быть, все вокруг — действительно бред? Сергей огляделся. Изба не изменилась и деревянные стены не превратились в обитые мягким поролоном, ну или чем их там в психушках обивают. По прежнему болело все отбитое подлым Андрюхой, пахло травяными примочками жены Никитича (вспомнил, Татьяна ее зовут…), немного дымком от печи, кашей, деревом от стены… Непохоже-то на бред. Другие объяснения факту существования террористов (да еще и белогвардейцев) в раненую голову не приходили.

Правда, смутно вспомнилось, что террор — не изобретение бородатых ваххабитов. Был в свое время сериал, еще Хабенский в нем играл, там, в дореволюционное время были террористы, вроде бы большевики, как раз взрывали всяких важных лиц. Но так то лиц! В городе! Даже чеченцы не носятся по деревням и не избивают ни в чем не повинных пришельцев из будущего! А уж малейшая информация о существовании белогвардейцев, которые пытаются вернуть власть, убивая большевиков по селам, в мозгах Сергея вообще отсутствовала. Ну просто совсем. Тогда откуда они здесь взялись? Загадка. Не по пострадавшим мозгам. Отложим до выздоровления.

Покачиваясь и постанывая (больше всего болели ноги, отбитые Андрюхой как котлета) Сергей вышел на крыльцо. На „завалинке“ сидел и размеренно пыхал дымом Никитич.

Кстати, таинственная „завалинка“, смутно знакомая из детских книжек, на ней еще постоянно сидели и грелись на солнце, оказалась вовсе не лавочкой, а деревянным настилом вокруг избы, внутри которого насыпана (завалена) сухая трава, опилки и прочий утеплитель. Сидеть на ней было удобно.

— Хозяин, дай закурить.

— Да какой я хозяин… — протянул „кисет“ (мешочек с табаком) Никитич, — Хозяин, скажешь тоже… Не видал ты настоящих хозяев, которые из тябя душу вынут и копейку заплатят…

Сергей свернул самокрутку, щелкнул зажигалкой (самодельной, из винтовочной гильзы) и затянулся. Можно прикрыть глаза, расслабиться и на минутку поверить, что провал в прошлое, убийство беспризорников, работа крестьянином, сегодняшнее избиение, все это тебе приснилось, примерещилось. Сейчас докуришь, встанешь и пойдешь в офис, лазить в Интернете и отвечать на дурацкие звонки…

— Солнце-то жаркое. Сено скоро подсушит. Пойдем в копны уложим.

Размечтался. Даже право сидеть в офисе надо заслужить. В воскресенье пойдешь („Ноги болят…“), поползешь в Загорки, найдешь там старуху-колдунью и вытрясешь из нее информацию о том, где можно найти магов или хотя бы их следы. Ниточка тонкая, а что делать. Или всю оставшуюся жизнь складывать сено в „копны“. Кстати, что это такое?

* * *

Непонятные копны оказались всего-навсего кучами сена, точно такими же какие они с Никитичем складывали на полях целую неделю. Вернее, не кучами, потому что сено для них нельзя было просто скидать в одном месте, наоборот нужно было укладывать по хитрой методике, переворачивая пласт и прижимая им предыдущий так, чтобы „копна“ не развалилась, не разметалась ветром и не промокла насквозь.