Неинтересное время - Страница 157

157

В итоге на всех троих участников битвы при чернильной мастерской оставалась одна-единственная статья: о незаконном хранении оружия. И та — для Кирилла. Наган Сергея был объяснен им, как захваченный в ходе битвы — что было почти правдой, пистолет Виктора Алексеевича — Браунинг 1900 года — был зарегистрирован и имелось разрешение на хранение, поэтому единственным злобным преступником остался Кирилл, который на обрез знаменитого дядьки, естественно, документов не имел. И грозило ему страшное наказание — до шести месяцев принудительных работ. И то, если его не возьмут на поруки, тогда Кирилл и вовсе отделается легким испугом.

* * *

Сергей вздохнул, перехватил поудобнее меч, повернулся в сторону мастерской…

— Доброе утро, Сергей Аркадьевич.

К Сергею подкатил автомобиль — открытый кузов, похожий на смятую банку из-под пива, высоко поднятый над землей, колеса со стальными спицами. За рулем сидел молодой парень в кожаной куртке и кепке. На лице широкие шоферские очки, на руках перчатки. На заднем сиденье открывал дверь Виктор.

— Садитесь, подкину до мастерской.

Сергей на мгновенье замер, а потто — а чего бояться? — запрыгнул на продавленное сиденье.

— Что это за тарантас? — выкрикнул он, когда непонятный автомобиль запрыгал по мостовой.

— Это не тарантас. Это — автомобиль Пузырева!

— Конфискованный?

— Почему?

— Ну, у Пузырева.

— А, да нет. Это производитель. Если хочешь, вон, с Ермолаичем поговори, он про свою карету все знает.

Сергей улучил момент и перепрыгнул на сиденье рядом с шофером. Тот повернул голову, блестя стеклами очков.

— Что это за машина?

— Это не машина, это авто! Купца Пузырева производства.

Поездка в открытом тарахтящем автомобиле не располагала к долгим разговорам, однако водитель все же рассказал Сергею краткую историю «авто».

Жил до революции некий купец Пузырев. Который, несмотря на то, что купец — для водителя это был явный недостаток — был еще и большим патриотом. В то время в России был только один завод по производству автомобилей — в Лифляндской губернии, вот господину Пузыреву это не понравилось чем-то. Решил он свой завод открыть и свои собственные автомобили делать: в России сконструированные и только из российских деталей собираемые. Сказано-сделано, уже перед самой войной завод под Питером был открыт.

— И что, много автомобилей выпускал?

— Да где там! разве при царе дали бы человеку спокойно работать? Только два десятка и построили, для армии в основном, а потом, когда купец умер, рукой махнули. Сказали, за границей покупать дешевле…

«Да, — подумал Сергей, — проблему российского автопрома уходят своими корнями аж в дореволюционную Россию… Хотя раньше бы и не подумал, что в царской России вообще могли автомобили собирать. Хоть немного, но зато из собственных частей. Интересно, в современных российских автомобилях много российских деталей?»

— О чем задумались, Сергей Аркадьевич? — хлопнул его по полечу Виктор.

Сергей поднял голову. Автомобиль уже стоял около мастерской.

— Да вот переживаю…

— О чем?

— Где ж я теперь второго такого хорошего работника как вы найду?

Виктор не выдержал и расхохотался.

* * *

Кирилл и Виктор Алексеевич уже сидели у мастерской. Видимо, их отпустили пораньше.

— Что будем делать, Сергей Аркадьевич? — встал химик. Кирилл помялся и тоже встал.

— Что будем делать с чем? — Сергей готов был обнять их обоих, так радостно было видеть их живыми, здоровыми и на свободе.

— Ну… — развел руками Кирилл, — Вообще.

— Ах, вообще!

Сергей не удержался и обнял своих ребят:

— Что делать, что делать… Работать будем! Вместе!

Роза Львовна, вышедшая на крыльцо, строго посмотрела на смеющуюся троицу, не выдержала и улыбнулась.

* * *

Дружная троица перетаскали оборудование обратно из подвала и запустили процесс. Сегодня на расчетную производительность — пятьдесят литров чернил в день — выйти не удастся, все же начали не с самого утра, поэтому Сергей объявил, что сегодня уж бог с ним, но с завтрашнего дня, чтобы выполнить месячный заказ губоно придется поработать сверхурочно. Выплатил из остатков денег химику и Кириллу внеочередной аванс, обнял недовольно поджавшую губы бухгалтершу и попросил ее подыскать человека на замену Виктору.

Озадачив всех подчиненных, Сергей решил узнать, как дела у Славы. Получились ли ручки или придется придумывать что-то еще.

* * *

Получилось… Получилось! Получилось!!!

Светящийся Слава провел кончиком ручки по бумаге. Крошечный шарик послушно оставил ровную фиолетовую линию. Ни разрывов, ни клякс. Ручка писала.

— Получилось! Слава, у нас получилось!

— Да, — гордый Слава провел еще одну линию, — Она работает. Правда, нужно еще несколько испытаний, чтобы выявились недостатки…

— Слава, она работает!

Сергей был счастлив, счастлив как никогда. Что-то похожее он испытывал, когда из его рук вышла первая вещь, сделанная им собственными руками — восковая свеча, когда пошла первая порция чернил, сделанных в его мастерской. Но здесь были другие ощущения. Эта ручка, пусть немного несовершенная, была предметом, которого раньше не существовало.

Свечи делали и до него, и его научили их делать.

Мастерские делали и до него, но ЭТУ он делал сам. Вместе с ребятами.

Ручек до него не делали. Это была вещь, которую он придумал и сделал. Вместе со Славой.

— Держи, — Слава протягивал ручку Сергею, — напиши что-нибудь.

157